AdminGWP 
Категория: 
Oдним изо извeстныx рeжиссeрскиx приeмoв oстaeтся «лoмкa чeтвeртoй стeны», кoгдa у сидящиx в зaлe возможно ли пeрeд тeлeэкрaнoм склaдывaeтся впeчaтлeниe, чтo мeжду мирoм тeaтрa/кинo и рeaльнoстью нeт прeгрaды, чтo сцeнa — этo прoдoлжeниe нaшeгo мирa, a нe oсoбaя пoэтичeскaя рeaльнoсть.
Пo этoму пути пoшeл Миxaил Бaрщeвский, пoкaзaв в тeaтрe Мaркa Рoзoвскoгo, пo сути, свoю вeрсию «Прeступлeния и нaкaзaния» Дoстoeвскoгo, нo с прoстрaнными рaссуждeниями o юридичeскoй и мoрaльнoй стoрoнe ЛГБТ, пeдoфилии, инцeстa, вoзрaстa пoлoвoгo сoглaсия, учaстия и нeучaстия в вoeнныx кoнфликтax и беспричинно далее.
Итак, за некоторое время до нами — «ложная» проба спектакля. Молодой театра) (Игорь Скрипко) исполняет цена начинающего и не крошки успешного художника, присутствие этом он ведет споры с 75-летней старушкой «при деньгах». Ее играет Ольгуня Лебедева, при этом обсуждается пенсион заслуженных артистов и зарплаты в театре (ведь есть это камео), а студиец со сцены говорит, словно играет в сериалах, — (языко это есть для самом деле. В конце концов, Барщевский наблюдает ради репетицией, сидя вслед за режиссерским столиком за компанию с Денисом Юрченковым.
Нередко произносится имя Розовского и безо всяких работы в его театре — стяжение двух миров происходит полное, якобы в фильме «Брат-2», идеже герой в телецентре встречает «всамделишнего» Валдиса Пельша, а следственно, перед нами безлюдный (=малолюдный) кино, а сама многолетие.
На сцене в углу есть расчет сейф — его замечаешь безлюдный (=малолюдный) сразу, но сие классическое «ружье за Чехову». В сейфе — бриллианты. Отхватить их — для художника означает расшить свои финансовые проблемы, выманить деньги, на которые симпатия сможет «творить свободно».
«Завтра начнем с того места, идеже ты ее убиваешь», — ходят слухи «создатели спектакля». Самой сцены убийства налицо денег не состоит, но все последующие действие «пьесы в пьесе» наш брат достраиваем в голове, не без того номинальное повествование закончено: прорепетировали и будь по-твоему продолжить днем вслед за те.
И если бы малограмотный Яна Прыжанкова, которая в образе уборщицы изо Таджикистана требовала принести ей спокойно помыть полы, аудитория не осознали бы, по какой причине все это — надувательство. До какого-в таком случае момента они без- понимают, почему актеры «плохо играют», на хренищ «плохо знают роль» — сбиваются, «забывают текст», и им подсказывают с листа.
Раздумье вызывали реплики героев в духе «мы с дочкой одну каплю дистанцированы», а также мысли вроде «человек не может себя найти места в современной жизни» — поэтому что так безлюдный (=малолюдный) думают и не будто, но вот артистка из погорелого театра просит «режиссера» содрать реплики, потому отчего они ей безвыгодный нравятся. «Слава богу, прием», — думаешь в эту побудь на месте.
Лицедейство не лишен юмора, в нем звучат мала) афоризмы: «Война — сие Шульженко, мирная содержание — это Ольга Бузова», «Армия сие или весь нация, или поражение», «Отбрасывает культуру в качестве кого ящерица хвост».
А немало в нем и лишнего, (пред)положим, три «бородатых», а благодаря этому уже не смешных анекдота, что история про старого раввина, во всем говорившего «и твоя милость прав», вставки о самый важный ставке и ее влиянии получай рост ВВП (!) — сие все же безвыгодный совсем то, в чем дело? ждут даже через «неформата».
Барщевский — корифей бесспорная, но в конце дьявол — в подчеркнутом сценическом одиночестве — читает пятнадцатиминутную лекцию о Сталине, Рихарде Зорге, о книжка, сколько танков было у Подмосковия и Германии летом 1941 возраст, о Петре Первом, породившем коррупцию, Суворове — подавителе Пугачевского бунта, и «гене страха» на правах приобретенном качестве русского народа.
Начисто жанрово это стоило бы разломить на две части: действо, который совсем о другом — о конфликте отцов и детей, преступлении и наказании, добре и жестоко, — отдельно, а последующий речуга — отдельно. Естественным разделителем на этом месте мог бы наслужиться антракт, но сие чисто техническое замечаньице.