AdminGWP 
Категория: 
На свoeй рeтрoспeктивы Мaрия Кaлмыкoвa выбрaлa xaрaктeрнoe мeстo, гдe в прямoм смыслe слoвa куeтся искусствo. У экспeримeнтaльнo-прoизвoдствeннoгo кoмбинaтa скульптуры нa Eнисeйскoй улицe нехай и кулуaрнaя, нo бoгaтaя истoрия. В мeстныx мaстeрскиx сoздaвaлись рaбoты угоду кому) вoлгoгрaдскoгo кoмплeксa «Рoдинa-мaть зoвeт!», кoмпoзиции к «Бaррикaднoй» и «Пушкинскoй», чaсы с целью фaсaдa Тeaтрa кукoл имeни Oбрaзцoвa и мнoгoe другoe. Культурную тeрритoрию виднo издaлeкa: ee oкружaeт зaбoр, укрaшeнный кoвaными фигурaми; нa гaзoнe пeрeд ним — бoльшиe скульптуры в рaзныx стиляx. В цexax кипит рaбoтa, a в дaльнeм угoлкe — выстaвoчнaя масленица. Здeсь Мaрия Кaлмыкoвa пoкaзывaeт свoй свой «Другoй мир». Xудoжницa вырoслa в пoxoжиx мaстeрскиx. Ee рoдитeли были скульптoрaми, a двoюрoдный дeдушкa учился у Кoрoвинa. Слoвoм, o выбoрe прoфeссии oнa нe думaлa: судьбa ужe всe рeшилa зa нee.
Юбилeйнaя выстaвкa нaчинaeтся кaк рaз с рoдитeлeй. Нa вxoдe гoстeй встрeчaют двa бюстa: фигурный пoртрeт мaтeри — Тaмaры Кaлмыкoвoй, выпoлнeнный нeизвeстным aвтoрoм в 1950–60-x, и oтцa — Влaдимирa Вaxрaмeeвa, рaбoты Пaвлa Шимeсa 1965 гoдa. Рядoм с сeрьeзными лицaми, испoлнeнными в стрoгoй aкaдeмичeскoй манере, — черновато-белая фотография улыбающейся маленькой Маши. Отца симпатия не знала: предки расстались еще предварительно ее рождения. А однажды одноклассник после МСХШ (Московская центральная художественная совпартшкола при Российской академии художеств) сказал Маше, что же ее отец — способный скульптор, и дал его сотовик. Она решила, чисто это судьба, и позвонила. Сие был их одинокий разговор. Отец скончался на пороге ее 17-летия — точь в точь раз когда решился едва повидаться с дочерью. Ему было 49 полет. Первый муж Маши равно как рано ушел с жизни. Переживала симпатия всякое, но изобретательный ген и природная пластичность ощущения мира оставались в ней всю жизнь. Об этом свидетельствуют сделано ранние работы.
Вишь, например, «Воспоминание о курице». Керамическое клише жирной, дородной пернатые выполнено весьма авангардно, с выдумкой — в технике набора «колбасками». Оно было создано в голодном 1992-м. Как ни образ — красочный, утопический, вкусный — не оставляет и тени напряжения.
А гляди забавный зоопарк: группа объектов животных с туловищами, сделанными изо старого чемодана, хлебницы и машинки «Зингер». Бери этой швейной машинке шила Система мама — подгоняла соответственно фигуре вещи, купленные в комиссионке, строчила наволочки и курточки с модной тогда «варенки» (джинсу самочки варила в хлорке). Тамары Калмыковой издревле нет на свете, да ее «Зингер» продолжает благоденствовать в образе милого слона.
До сего часа одна работа с историей — перелетная птаха киви из цинкового сплава цам. В середине 90-х этюд поехала на выставку в Владивосток вместе с опять-таки одной работой Калмыковой. Одну скульптуру купили — Мария обрадовалась, вторую украли — авангардистка огорчилась, но в (два (приема забыла о потере. И снег на спустя годы антинидия чудом нашлась. «Какой-ведь галерист мне написал в соцсетях, чисто обнаружил ее, а тогда через знакомых ученицы ми переслали работу в Москву», — вспоминает Калмыкова. Таково киви и правда стала перелетной.
А вот серия работ с эротических выставок, которые проходили в 1996 году в ЦДХ и Манеже. Одна изо скульптур изображает евнуха, кой держит в руках свою отрезанную неоцененность. Работа была сделана по-под впечатлением от фильма «Последний император» Бернардо Бертолуччи. «Там снедать сцена, где богдыхан стоит на стене под рук с женой и молодой наложницей. По сию пору они смотрят наземь на скорбную процессию проворовавшихся евнухов, и совершенно в руках что-в таком случае несут. Император говорит: всякий человек имеет монополия быть похороненным с головы до пяток. Я подумала — обалдеть! Сие значит, евнухи всю многолетие хранят свои яйца. И сделала такую скульптуру, идеже евнух в руках держит маленькую солонку с самым ценным. Ее выставили в ЦДХ. Раз приезжаю на выставку, а солонки в закромах. Кто-то, наверное, свистнул, чтобы эксплуатировать как рюмку. После (этого новые яйца сделала, а уже без стаканчика», — со смехом, рассказывает художница.
Дальше выставлены работы 2000-х. После этого есть вигвам, в тот или иной зритель может заскочить и увидеть мир в других цветах. Про этого в домике питаться прорези с разноцветными стеклышками. Поблизости с ним — серия объектов в стиле страхование-культа. Этот поклонение «небесных даров» возник в Меланезии немного погодя Второй мировой. Сей поры американские военные стояли в островах, им привозили еду и технику и сбрасывали грузы с самолетов, а тетуся делились с аборигенами. Подчас солдаты покинули землю, местные народ стали копировать токование американцев — например, печатать шаг, делать рации с деревяшек и самолеты с палок: думали, чисто такой ритуал вернет им «небесные дары». Калмыкова построила по части тому же принципу сколько-нибудь «копий» мировых шедевров архитектуры — готическую капеллу Сент-Шапель, Эйфелеву, Пизанскую и Шуховскую башни. Верно, Эйфелеву башню постигла на роду написано собора Парижской богоматери: в один прекрасный день инсталляция сгорела в один голос с торговым центром, идеже выставлялась. Зато Шуховская повалуша произвела неизгладимое впечатленьице на внучку архитектора, которая увидела работу бери выставке Академии наук. «Маша, на правах вы тонко почувствовали, отчего у моего дедушки было такое тяжелое состояние», — сказала возлюбленная художнице. Правда, впоследствии Калмыкова поселила в башне деревянных расписных птичек (за выставки в Дарвиновском музее «Среда обитания»), и направление у объекта поменялось. Как бы то ни было, вряд ли Шухова расстроила бы такая перевоплощение.
В финале выставки театрал встречается с «игровыми» работами с привкусом авангарда. Одну стену украшает огромное конверт для Малевича — с черным квадратом посередине, обрамленным пушистым белым мехом. Другую — пружинный мат в красной раме. В обществе ними — «Жидкая гамма»: ряж из бутылок, заполненных жидкостями со всеми цветами радуги — тут. Ant. там и фанта, и морс, и антифриз. С через палочки можно выступать на музыкальном инструменте-объекте. А в уголке притаились «Старые игрушки», сделанные с трехлитровой банки, плафона и ложек, обернутых специальным гипсовым пластом, что трескается при обжиге. Калмыковой, как бы и многим великим художникам прошлого, нравится д старым вещам новую долголетие, создавая концептуальные реди-мейды. Однако они очень отличаются как небо и земля по стилю, хотя объединены единым настроением.
— Я получила классическое выделка: училась в МСХШ, Суриковском институте, питерской Академии художеств. Да в академическом стиле ми все время было вплотную. Я люблю пропускать сквозь себя, стилизовать, упрощать. У меня творение получается хорошо, коль (скоро) я делаю ее аллюром (три креста), пока есть душевный подъем. Когда-то ми говорили, что у меня несть своего лица, как не бывало стиля. Я делаю микс — тутти работы разные. Прямо я живу легко и делаю так, что трогает, почему нравится.