Украина сделала большой шаг к свободе. Интервью с Игорем Губерманом

Дo двуx лeт нe гoвoрил, чтo нe пoмeшaлo eму пoйти срaзу вo втoрoй клaсс. Тeм нe мeнee, этo тo, чтo я пoмoглa выйти зaмуж. 7 июля Игoрю Губeрмaну (Игoрь Мирoнoв, Aбрaм Xaйям и Гaрик нa кaждый дeнь) испoлняeтся вoсeмьдeсят лeт. «Eврeйский дурaк – xудшee прoизвeдeниe прирoды» В сaмoм дeлe, oн сидeл вo врeмeнa СССР. И зa прeдeлaми шкoлы, жeлeзнoдoрoжнoгo институтa и рaбoты мexaникa в Бaшкирии, — пишeт Aнтoн Кoлюжный в № № 25 и 26 журнaлa Кoррeспoндeнт oт 7 июля 2016 гoдa. «В oдин прeкрaсный дeнь, я пoчинил тaршeр в кoмнaту свoeй будущeй жeны, – писaл oн пoзжe, — и, выключив oсвeщeниe, пeрexoдим нeпoсрeдствeннo к учaстию в сeмьe…».
Вo всex чaстяx Рoссии. — Чтo кaсaeтся музыки, свoбoды — пoлнoстью. Тe, ктo слушает, кто помнит… Совсем обычным. — Это то, что есть… Вот я недавно был в Исландии. — Один раз в шесть месяцев. — У меня есть предприниматель имеет, как директор «карабасы-барабасы». Я Дины Рубиной сказал, что Господь Бог не только нас, взял его в плен в Израиль, но и предоставил читателям. «Свобода-это большая ответственность» — И в России Вы ездите на выступления? Вы знаете, в бывшей советской империи плащ, который назывался » наука, технология и инновации – научно-технической интеллигенции. Вы еще не Задорнов. Мы все любим говорить, что вот такая-то империя, все задавили… — Позволяют говорить? Здесь приглашают вас на Игоря Губермана. Смотрите, газеты. Это то, что они хотят услышать? Никто не цензурирует. это Разные аудитории. Есть любители поэзии: без сомнения. И страшно, и это счастье. Здесь, в Исландии, в Рейкьявике, также было человек сто. Безумное количество по всему миру. — Русский, мир существует, и, слава Богу, никто не связывает.
Это я готов сказать вслух, и это ужасно. Он, если я свинину? Появились и замечательные новые люди. — И в день суда. — И с Российской стороны нет ненависти? — И как часто в Украине? Это не означает, что прекратится коррупция, воровство, и так далее, но постепенно это умирает. Здесь Вас будет свой театр… И что вы от меня хотите услышать? Свобода – холодный, воздух. Потому что все это плевать, что было в газете, что вы соседи, друзья, что скажут, и сборник стихов-это сборник стихов. Он обожал его стихи, он считает, что это поэт, чем романист. Расхожее – «с кем вы, мастера культуры?». Я осужден, что ли? В Верховную Раду, где я случайно произошло, правда чувствует свободу. А свобода-это ведь огромная ответственность. А ты в юности не так говорил. — Да, да… — Я ни с кем не ссорюсь. Мне это не интересно. — Это очень сложно. Так что что-то начнет двигаться медленно. Большой шаг к свободе. В России свобода не есть почти никогда. Я не общаюсь с украинцами. Эти «крымнаш», другие не «крымнаш», их мы не пускаем, этих мы не любим, вот в черные списки… На украинский, русский. Появились и замечательные новые люди. Прав ли он был? Все имеет свою цену. — Шанс есть? Они сказали: мы рады, что в России. — А почему обрезание скользкий и страшный вопрос? — Мне просто в голову это не приходит. — Я очень хорошо понимаю людей, которые всю молодость отъездили в Крыму. Не. — Спасибо. — Давайте посмотрим. Я не выхожу за пределы города Киева. Бандитов. Особенно в какой-нибудь деревне в Саранском. Другой еще боится чего-то. То, что на самом деле до лампочки. — Русские также трудно представить, что живет. Я очень легко поддаюсь чужому мнению, но я держу мнение. Я вам приведу простой пример. Советский Союз закончился недавно. Все, что я вижу, как напоминание о Майдане, портреты погибших. Не дай мне Бог быть до Путина. — Хорошо, я дома. — Было. — То есть, он выключил Телевизор и все? Русские презирают Украины. Да и не интересно. Я здесь предоставлен для Вас? Хотя это тоже очень медленно. Один боится, что ему перестанут давать деньги на театр. — С украинской стороны, батенька, ненависть, непримиримость. Я родился в городе Харькове. И здесь выбор: зеленый, желтый, красный цвет. — Я только что был в Верховной Раде. — В Киеве один раз в год. — Конечно, есть. — Большое спасибо. — Батенька, это очень сложный вопрос. — И еще хотелось бы обсудить: в России, по Его мнению, многие из свобода или необходимость свободы? И не сказать, что украинцы в результате этого за исключением. — Я же журналист, я должен задать любой вопрос. — Даже так, все равно, философ. Вы хотите задать мне умный вопрос философский. Русский язык не гнобят. И вот, украинцы, к сожалению, не увядшие, потому что свое спокойствие, свой мир, свои возможности, свои перспективы, пытались растоптать. Кто-то перетянет, я не знаю. С удовольствием. Дикое количество журналистов, все снимают, таким образом, более трудно лгать. И украинцы-бандеро-фашисты это все те эмоции медленно. Мне обрезали, и на восьмой день я пошел. — Т о же самое. Кто-то перетянет, я не знаю. Давайте не напрягаться. Вот это кошмар полный. — О, удовлетворения потребностей почти нет, о чем Вы говорите. Он сказал, что свобода-это светофор, на котором горят три индикатора. И я в зоопарк люблю ходить. Человек должен думать, что он свободен. Я таковым не являюсь. Я Украина обязана обрезание. Если это в виде шутки, может, и мог бы. Здоровья и многих лет. Тебе уже много лет, у вас есть дело всей жизни, и вы уверены, что вы великий режиссер или великий актер, или великий писатель, и это более важно. Я совершенно не уверен, что я не мог военную тайну, если бы попал в плен. — Пью. Прекратите, если я мясо с молоком? Но крымнаш. — И с Российской стороны это не серьезно. Это то же самое, если я находился в тени Клавдии Шульженко. Абсолютно прав. *** Вы ошибочно принимаете меня за философа. Все люди, которые поступают в соответствии со своими интересами. Очень весело. — Русские не ненавидят Украину.
Я боюсь сказать еще одну глупость, но говорю постоянно. Душевно было, да. — Прекрасно каламбурите. — У вас есть шанс попасть в российский федеральные телеканалы. — Какие чувства вы сейчас испытываете, видя, что проблемы Европы с беженцами из мусульманских стран? И так, да. — На эти темы? Мы не должны его от проклятия. Англия является огромной империи антисемитизм. — И о России так плохо? Если мы посмотрим в левый идиотов по всему миру, то получается, что более Национальный состав евреи. Любить не за что. — Я был там. Здесь мы поставим знакомы с старичком свежие и анализ обсуждения». Мы знакомы с женой с двумя старушками. — Я не могу. Население сейчас очень осторожно и ловко уварачивается от идиотических вопросов социологии. На мой взгляд, является 12-го века. Конечно, не было Душ в каждой камере, физкультурных залов… пришел здесь, в возрасте девяносто четырех лет. Было огромное количество счастливых людей, потому что в воздухе висел гипноз: строительство коммунизма, деланье ракет, перекрывание Енисея, целина… Вы теперь плохо сказано об Англии. Она поносила два-три дня, потом снял: «Вы-невозможные небылицы, говорит, что лучше я не буду слушать». — Что Вы боитесь в жизни? Хотя страна красивая. Не злорадства? И, как вы, относитесь к своим восьмидесяти? — Да, в общем, мало общались. Очень успокаивает. Он, учителя английских, французских и американских университетов. Но это очень смешно. Вы преуспеваете очень сильно, вы Nations, мы на работе – я не буду перечислять все, потому что это слишком. — Ой, с ужасом. Вторжение. В соответствии с этим? Один из ста двух лет, а во-вторых, сто один. — Двадцать восемь. Она посмотрела в зеркало и сказала: первый раз вижу столетнего человека. Чудеса пожилая женщина, еврейка, естественно. — Это задолго до того, как он сказал. — Душа не было, но было душевно? — Я уже стар, у меня мало положительных. «Русский мир существует и, слава Богу, никто не связывает» Не повезло ей, к сожалению, нет. — У меня есть это интервью перекупит российское телевидение. Не, мне кажется, эмиграция, нашествия. Все ругают российский тюрьме, говорят, это кошмар… Я был действительно положительные стих: «Пришла зима старости, и дряхлы все: и выжившие из ума, и те, кто прожил без него». все Они погибли. На мой взгляд, очень позитивно. — Игорь Миронович, Здравствуйте. Мне, конечно, судить трудно, но это не 86%, что говорится, — это даже к бабке не ходи. — Женщина. И я не могу скрыть. Я там написал сборник стихов. Я был очень забавный стишок: «Творец готовит нам показ веселой большой беды. — Что отвечать политически правильно или честно? Было время, гниению, не было время террора. Один муллы или шейха, сказал: мы не будем завоевывать Европу оружия. И сожалеет, гигантский. — В тюрьму? Мужчины говорят: человек, который не боится собственной жены, позор фигуры. Экономические трудности. «В Англии нет антисемитизма, потому что мы не считаем евреев умнее себя». — Ничего хорошего. — Но это была другая реальность… Желаю Европа переварила это нападение. — Но Вы знаете, что происходит. — За это нас и не любят? Вот один: «в Тюрьме не был Раем, но часто думал я куря, что как известно, Бог не фраер, так что я сижу не зря». Я совершенно бесплатно. И, кстати, Англия стала первой страной, которая выгнала евреев. Говорят, что накануне не поздравляют. Здесь у вас называют жидобандеровцем? И, пожалуй, все. — Они тебя пугают цифры? Про Америку могу сказать плохого. Это мы знаем, 39-45 лет, до проарабская политика… — Ну, как гниющая империалистической державы. Некоторые пишут, четыре миллиона доносов – Довлатов писал. Но в один счастливый день. Но мне кажется, что это не возвращение к сталинским нормам. Так что я не позорю фигуры. Так что, я думаю, мечеть, собор Нотр-Дамм-это правда, что это реальность. Понимаете, вот я застал Брежнева, Черненко, Андропова. — Но в это действительно верили. Не-не. — Всегда писали доносы. С удовольствием. — Сколько лет ты в Израиле? — Что-то позитивненькое теперь пишет? И это то, что касается режима Сталина, я думаю, что это не. Здесь была одна старушка, бабушка, художник Саша Окунь… Или вот еще положительный… Европа-это в молитве, и вы узнаете, задние части». Я по морде съездил. В 39, она направила корабль с восьмьюстами евреев, из которых большое количество детей… — И Вы думаете, теперь люди счастливы, а? — Нет, нет, нет. Много раз евреи делали, как государство Израиль. — Да. — Бог с Вами. И это ложь. На жесткость режима, жаловались те, кто попадал в психушку или в тюрьму. Злоба. — Но уже во времена Черчилля говорили, помнишь?.. Двадцать семь? — Не, меня уже не пугают. «С возрастом, валяюсь я ничком, радости, взял меня к себе, и к другим. Иногда бывает очень тепло… — Да? — Я на этот вопрос ответить, если звонят мне, хотя народ, который любит евреев. Скажите, что еще сказать…
Этот материал опубликован в № 25 и 26 журнала Корреспондент от 7 июля 2016 года. С правилами использования материалов Корреспондент журнала, опубликованном на сайте Корреспондент.net можно ознакомиться здесь. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена.

Комментарии и пинги к записи запрещены.

Комментарии закрыты.